Вот уже 250 лет технологические инновации определяют темпы экономического развития. Однако экономика инновации сильно отличается для тех, кто в авангарде, и для тех, кто пытается угнаться за лидером. На передовой новаторство начинается с открытия и кульминирует в спекуляциях. Оно проходит путь от научного исследования до определения коммерческого применения новой технологии, развитие идет путем проб и ошибок. Стратегические технологии, способные трансформировать рыночную экономику – от железной дороги до Интернета – требуют создания сетей, ценность которых поначалу не известна, и раскрывается в полной мере лишь уже в процессе использования. Таким образом, развитие передовых инноваций зависит от наличия финансовых ресурсов без претензии на экономическую выгоду; иными словами, для стимулирования подобного рода инноваций оптимизацией процесса распределения ресурсов не обойтись. Традиционный производственный фактор неоклассической экономики опасно искажает восприятие процесса развития передовых инноваций.
Одним из важных источников финансирования всегда были и есть финансовые спекуляции. Пузыри возникают везде, где есть рынки ликвидных активов. На самом деле, предметом подобных спекуляций может стать все, что угодно: луковицы тюльпанов, золотые и серебряные рудники, недвижимость, государственные облигации, корпоративные ценные бумаги. Время от времени в этот список попадали и фундаментальные технологии – каналы, железные дороги, электрификация, радио, автомобили, микроэлектроника, вычислительная техника и Интернет – для реализации этих проектов финансовые спекулянты мобилизовали капитал в таких масштабах, о которых “разумные” инвесторы никогда бы и не помыслили. Неминуемый крах финансовых пузырей породил множество новых экономик. Однако, конечно, одними спекуляциями тут не обойтись. Государства с активной позицией сыграли свою роль в стимулировании инноваций. В частности, наиболее эффективными оказались политически оправданные и привлекательные миссии, выходящие за узкие рамки экономического расчета: социальное развитие, национальная безопасность, победа над болезнями.
В США правительство создавало трансформационные сети (система объединяющих Штаты автомагистралей), активно субсидировало их строительство (трансконтинентальная железная дорога), или играло ключевую роль на стадии разработки и развития (Интернет). Активные государства во всем мире финансировали науку и выступали в качестве первых потребителей новаторских продуктов. Вот один яркий пример: начиная с 1950 и на протяжении двадцати пяти лет Министерство обороны США холило и лелеяло первые ростки современной цифровой экономики.
Для стран, идущих за лидером-новатором, все просто. Экономически активные государства эффективно пользовались меркантильными политиками защиты и субсидирования. В Штатах первая прибыльная текстильная фабрика грубо нарушила британские патенты. А невероятно находчивое частное предприятие получило государственную поддержку в виде инвестиций, гарантий и защитных тарифов в соответствии с “Американской системой”, придуманной Александром Гамильтоном и воплощенной в жизнь Генри Клеем. Великий и незаслуженно забытый немецкий экономист Фридрих Лист, ученик Гамильтона, в 1841 году разработал план инновационного развития для своей страны, представив его в своей работе “Национальная система политической экономики”. Эта схема использовалась неоднократно: Японией в последние десятилетия девятнадцатого века, “Азиатскими тиграми” во второй половине двадцатого века, и теперь Китаем.
Лист обратил внимание, что становление Великобритании в качестве “первой индустриальной державы” в конце восемнадцатого века было обусловлено предшествовавшими этому государственными политиками, направленными на стимулирование и поддержку промышленности. “Если бы англичане пустили все на самотек”, – писал он – “то бельгийцы и по сей день производили бы для них ткани, а Англия оставалась бы “овчарней” ганзейского союза”. Разработать адекватную программу экономического развития, основываясь на использовании уже имеющихся технологий, не так сложно. Но вот перейти из разряда “имитаторов” в категорию лидеров инновационной экономики гораздо сложнее. Штатам удалось завершить этот переход примерно в 1880-1930 годы, объединив повышение профессионализма в системе управления со спекулятивной жаждой новых технологий электричества, автомобилей и радио – а также проявив поразительную терпимость к крупнейшим монополиям Второй промышленной революции, инвестировавшим свои сверхприбыли в научные разработки. После Второй мировой войны тема национальной безопасности легла в основу экономически активной позиции Америки, закрепив ее превосходство.
Пока не ясно, удастся ли азиатским экономическим гигантам успешно эволюционировать из имитаторов в лидеры. Для начала, “национальных героев” предыдущей фазы нужно выбросить на растерзание конкуренции. Проще говоря, государству нужно перейти от реализации четких программ к поддержке экспериментов, развитию методом проб и ошибок и поощрению духа предпринимательства. И обязательно нужно ликвидировать “налог на коррупцию”, неизбежно сопровождающий все экономические революции – так было в Британии в девятнадцатом веке, и в Америке в двадцатом веке.
Тут присутствует элемент отсутствия стратегической ясности. “Сделанная в Америке” цифровая экономика придала большое ускорение частному сектору. Но кто станет героем следующей главы “новой экономики” – экологически чистой – пока не ясно. Америка сейчас страдает от последствий своих долгих и упорных попыток вытеснить государство с экономической арены. Европа погрязла в абсурдных попытках “стимулировать рост через фискальную консолидацию”. Сможет ли Китай пройти через экономические, культурные и политические трансформации, необходимые для того, чтобы стать новым лидером? Очень интересно вернуться на 200 лет назад и посмотреть на политическую экономику Британии в период, когда Первая промышленная революция набирала обороты. В 1820-е годы страной правила горстка коррумпированных олигархов, тесно связанных с национальным религиозным истеблишментом. Их политическая легитимность признавалась из страха перед анархией, ужасающие последствия которой еще не так давно можно было наблюдать по ту сторону пролива. Драконовские репрессии стали обычным делом: в соответствии с “Кровавым кодексом” уголовной юстиции более 100 преступлений карались смертной казнью или ссылкой. Зарегистрировать патент было очень дорого и практически невозможно. Английские правители напрасно пытались сдержать мощнейший за всю историю человечества выброс экономической энергии и рост финансового благосостояния. Англия трансформировалась. От Закона о реформах в 1832 году до отмены хлебных законов в 1846 году – страна прошла свой уникальный путь к относительно стабильному и устойчивому демократическому капитализму. Нет никаких сомнений в том, что у Китая будет свой путь, столь же ясный и неповторимый, как и тот, что привел его к нынешнему состоянию. От него зависит то, кому достанется корона мирового экономического лидера.
Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Project Syndicate
По материалам http://news.finance.ua/ru/~/2/0/all/2013/04/23/300868